Буры

«Бурами, то есть крестьянами, презрительно называли англичане, выходцев из Голландии, обосновавшихся в Южной Африке. Первоначально, это прозвище, распространялось лишь на фермеров, живших в восточной части Капской колонии. Но после того, как она стала владением Великобритании, бурами, стали называть всех, кто, не желая мириться с политикой британских властей, оставлял свои земли и отправлялся в Великий трек. Это, ставшее эпическим, массовое переселение во внутренние районы современной ЮАР, привело к созданию на этих территориях, Оранжевого Свободного государства и республик Трансвааль и Наталь.»

По сути, именно это событие, и стало началом многолетней борьбы, в ходе которой, горстка плохо вооружённых крестьян, едва не одолела одну из сильнейших армий мира того времени. И только путём жестоких и бесчестных мер, британской армии удалось сломить их сопротивление. А сами борцы за свободу, до того предпочитавшие именовать себя африканерами , стали с гордостью называться бурами.

История освоения бескрайних просторов Южной Африки началась в 1652 г., когда голландская Ост-Индская компания, включившись в погоню за землями вне Европы, основала в Столовой бухте, к северу от мыса Доброй Надежды первое поселение. Первоначально в планы компании, не входила колонизация африканских земель, и поселение это, получившее название Каапстад (современный Кейптаун ) насчитывающее всего 60 человек, служило лишь перевалочной базой на пути в Индию. Но уже в 1657 г. сюда хлынула волна переселенцев из Голландии, Германии, и особенно Франции, из которой, бежали протестанты-гугеноты, вынужденные, искать новую родину. К концу XVII в. Каапстад разросся и контролировал территорию в радиусе 60 км., в 1690 г. он получил статус колонии, а в 1691 г., для управления нею, Ост-Индской компанией был прислан Симон ван дер Стел, ставший первым губернатором.

В начале XVIII в. противостояние с компанией, становившейся обременительной, а также конфликты между самими переселенцами, заставили многих продвигаться вглубь континента и осваивать новые территории. Всё это, конечно же, обострило отношения с туземным населением, столкновения с которым, уже с 1659 г. приобрели систематический характер, вылившись в череду затяжных, кровопролитных войн. Несмотря на категорический запрет Ост-Индской компании в 1707 г., наносить какой-либо ущерб, и ущемлять права коренного населения – готтентотов, продвижение во внутренние районы продолжалось. Но готтентоты, мужественно и упорно защищали свои земли и, несмотря на качественное превосходство колонистов, имевших огнестрельное оружие, им приходилось нелегко и часто они несли значительные потери. Однако, что не смогло сделать европейское оружие, сделали европейские болезни: в результате эпидемии оспы, вспыхнувшей в 1713 г. десятки тысяч туземцев умерли, другие бежали на северо-восток от неведомой им заразы, от которой, не было спасения. К 1730 г. готтентоты окончательно ушли в глубинные районы, а буры расширили территорию Капской колонии до реки Оранжевой, контролировавшей теперь земли в радиусе 400 км. Но продвижение колонистов на восток стало не слишком удачным, и было остановлено народом коса, которых они называли кафрами. В результате трёх кафрских войн: первой в 1779-1781, второй в 1789-1793, и третьей в 1799-1803, буры потерпели поражение и потеряли территорию Зуурвелда.

Своеволие, царившее в Капской колонии , привело к тому, что к 1795 г. она превратилась фактически в независимую республику. Администрация Ост-Индской компании, к тому моменту, не оказывала на неё уже никакого влияния, и хотя колония номинально признавала протекторат Голландии, реальной властью, обладали лишь демократические органы местного самоуправления. Но события, происходившие в то время в Европе, докатились и до Южной Африки, повлиявшие на её дальнейшую судьбу самым непосредственным образом. В том же 1795 г. войска революционной Франции захватили Голландию, и превратили её в Батавскую республику. В ответ на это, в сентябре того же года, британцы, под предлогом "недопущения французов в Индию”, оккупировали мыс Доброй Надежды, и попутно попытались захватить и Каапстад , но потерпели неудачу. В 1802 г., благодаря противодействию местных жителей, Великобритания была вынуждена вернуть аннексированные территории, но это было лишь кратковременным отступлением. В 1806 г. многочисленная британская армия решительно вторглась в Капскую колонию, и в течение нескольких месяцев заняла большую часть её территории. А закончилось это тем, что в 1814 г. Венский Конгресс признал "законность” этих действий, после чего, британцы, за земли колонии, заплатили 6 000 000 фунтов голландскому губернатору, не имевшему на них никаких законных прав.

На первых порах, самим бурам совершенно не было никакого дела, до того, что происходило в колониальной администрации, многие из них даже не знали о том, что и их самих, и их земли просто "продали”. Но очень быстро британские власти заставили обратить на себя внимание, назначенный на пост губернатора, сэр Чарлз Сомерсет , не собирался мириться с анархическими настроениями колонистов, как это было прежде. Особенно, это касалось ущемления прав туземного населения, и в 1816 г. в доказательство решительности своей позиции, он приказал повесить пятерых буров, за жестокое обращение с готтентотами. Спустя несколько дней, в Кейптауне вспыхнул бунт, но он был жестоко подавлен; его вдохновителей приговорили к казни, а наиболее рьяных участников сослали на вечную каторгу в Австралию. Начиная с 1825 г., лорд Сомерсет начал проводить реформы, которые очень не понравились бурам: начал он с финансовой реформы, обмена риксдаллеров на фунты, что нанесло немалый убыток фермерам, вслед за тем, последовала реформа образования. В результате чего, школьное преподавание с голландского, перешло полностью на английский, становившийся к тому же, единственным государственным языком. В 1827 г. вступила в силу "Великая хартия готтентотов”, которая, фактически сравнивала в правах белое и цветное население. Но последней каплей для буров, стала отмена рабства в пределах всей Британской империи в 1833 г. и, хотя правительством была выплачена компенсация за потерю рабов, буры сочли её недостаточной. В 1835 г. буры начали массово покидать Капскую колонию, уходя на северо-восток, начался исход, растянувшийся на десятилетие, вошедший в историю под названием Великий трек. В результате этого, до 1846 г. пределы колонии покинуло 2/3 всех буров.

Большинство из них перешли реку Оранжевая , а затем и Вааль, перебрались через Драконовы горы , и оказались на землях Зулуленда. После чего, в 1837 г. большая группа буров, под предводительством Питера Ретифа, желая поселиться в этих краях, отправилась в селение короля зулусов Дингаана, чтобы получить его согласие на это. Но закончилось это плачевно, - зулусские воины неожиданно напали на переселенцев, большинство которых, составляли женщины и дети, и в последующей резне, погибло более 300 человек. Однако для самих зулусов, такое коварство не прошло безнаказанно и в 1838 г. около полутысячи переселенцев во главе с Андрисом Преториусом и десятитысячная армия Дингаана сошлись в битве на реке Инкоме. Буры , вооружённые огнестрельным оружием, устроили зулусам настоящий погром, в результате чего, они убили более 3000 туземцев, а сами потеряли всего 18 человек. После этого Инкоме, назвали Кровавой рекой, а Дингаан, потерпевший жестокое поражение, уступил бурам территорию к югу от реки Тугелы, на которой, в 1839 г. они создали республику Наталь , но уже в 1843 г. она вошла в состав Капской колонии.

Наиболее решительные буры ушли дальше на север, одна их часть расселилась в междуречье Оранжевой и Вааля , где в 1852 г. они создали Оранжевое Свободное Государство . А самые отчаянные пошли ещё дальше, переправились через Вааль и ступили на земли племён матабеле, где они были атакованы крупными силами туземцев, которых возглавлял король Моселекатсе . Буры отразили все нападения, и в скором времени вытеснили матабеле далеко на север, за реку Лимпопо, и в 1852 г. создали на этой территории республику Трансвааль . Но почти сразу же, между бурами Трансвааля, и Оранжевого Свободного Государства начались раздоры, прекратившиеся только в 1860 г., когда президентом обеих республик стал Мартинус Преториус. Но ситуация снова обострилась в 1863 г. и бурские республики до 1872 г. находились в состоянии войны, в этот период Преториус , безуспешно пытался присоединить Оранжевую республику к Трансваалю, но потерпел неудачу и покинул пост президента.

К 1876 г. Трансвааль находился в тяжёлом экономическом положении, восточную часть республики захватили зулусы, а президент Томас Бюргерс бездействовал. Этим воспользовались британцы, под предводительством сэра Теофилиуса Шепстоуна , в 1877 г. без всяких усилий они оккупировали страну, а в 1879 г. изгнали из неё зулусов. Оккупации не в малой степени способствовал Бюргерс, считавший это лучшим выходом из сложившейся ситуации, и поэтому призывал население воздержаться от враждебных действий против англичан. Однако оккупационные власти вскоре сами спровоцировали конфликт, потребовав от буров заплатить налоги за годы независимости, начиная с 1852 г. Возмущённые буры подняли восстание в Почефструме, откуда оно распространилось и на другие регионы страны, 16 декабря 1880 г. началась первая англо-бурская война .

Война с самого начала, складывалась для британцев не лучшим образом, уже начиная с 22 декабря 1880 г. все их гарнизоны оказались в осаде. 28 января 1881 г. при попытке вырваться из Ник Лэнга, они потерпели первое серьёзное поражение, потеряв при этом почти 100 человек, после чего, многие гарнизоны капитулировали. Но буры на этом не успокоились, и перенесли боевые действия на территорию Натала, подконтрольного Капской колонии. Здесь, они вновь нанесли поражение британской армии при Ингого, и Рухискраале. А 26 февраля 1881 г. в битве у Маджуба-Хилл , британцы снова были разгромлены и во второй раз в этой войне понесли серьёзные потери, в числе которых, оказался командующий, сэр Джордж Колли. Войска, стоявшие у Нэка, получив известие об этом, были охвачены паникой и вынуждены были отступить. Буры одевались в сельскую одежду, маскирующую их на фоне африканского пейзажа, давая им преимущества в скрытности. Бурские охотники, искусные в стрельбе, уничтожали сотни британских солдат и офицеров, бывших прекрасной мишенью в своих нарядных красных мундирах (это было учтено британцами позднее, во второй англо-бурской войне, во время которой подразделения британской армии перешли на униформу цвета хаки). Также преимущество буров проявилось в их особой военной тактике, опиравшейся на хитрость, скорость и маневренность. 6 марта 1881 г. британцы заключили с бурами перемирие, а 3 августа была подписана Преторийская конвенция , официально завершившая первую англо-бурскую войну, из которой "крестьяне” вышли победителями.

Хотя Великобритания не признала поражение в этой войне, по её репутации, и особенно самолюбию, был нанесён существенный удар, и уже с момента подписания Преторийской конвенции, британцы вынашивали планы отмщения. И удобный случай вскоре представился. В 1886 г. в Трансваале нашли золотоносные залежи, оказавшиеся богатейшими в мире, в страну хлынул поток желающих разрабатывать эти месторождения, подавляющее большинство их, составляли выходцы из Англии. Некоторые переселенцы, с самого начала начали вести себя вызывающе, и на этой почве у них всё чаще стали возникать конфликты с местным населением. В 1895 г. с территории Родезии в Трансвааль вторгся большой вооружённый отряд под предводительством Джеймсона , заявившего, что лишь хочет защитить соотечественников-англичан от произвола бурских властей. Он сходу попытался захватить Йоханнесбург, надеясь на поддержку британского населения проживавшего в нём, но этого не произошло, отряд Джеймсона был окружён и взят в плен. Понимая, что за всем этим стоит Великобритания, Трансвааль мобилизовал все свои силы и объявил ей войну, его примеру последовала и Оранжевая Свободная Республика. 11 октября 1899 г. началась вторая англо-бурская война .

Уже 12 октября пятитысячная армия буров под командованием Кронье и Снимана , перешла границу и осадила Мафекинг и Кимберли. Дивизия генерала Мэтьена, численностью 10 000 человек, атаковала буров 23 ноября у станции Бельмонт, а 25 ноября у Энслинских высот, и ценой значительных потерь заставила их отступить. 11 декабря он, получив подкрепления, атаковал основные силы Кронье под Магерсфонтейном, но был разбит, и, потеряв 1000 человек, сам вынужден был отступать. В Натале, в октябре буры захватили Чарлстаун, Ньюкасл, Гленко, а в Ледисмите осадили армию генерала Уайта. 15 декабря, сам командующий британскими войсками в Южной Африке, генерал Буллер, при попытке деблокировать Ледисмит, потерпел сокрушительное поражение в битве при Коленсо. В Капской колонии, буры захватили сначала Наупорт , а потом Стормберг, британцы попытались их отбить, 10 декабря в битве при Стормберге, генерал Гатакр имея двукратное превосходство, был наголову разбит, потерял 100 человек убитыми, и ещё 700 попали в плен. Таким образам, на первом этапе войны, буры побеждали на всех фронтах, но осада ряда городов затягивалась и наступление пришлось прекратить.

В Британском правительстве началась настоящая истерия; проиграть вторую войну бурам, уступающим им и количественно и качественно, которые, к тому же, даже не были солдатами, они просто не могли. Такой исход поставил бы крест на репутации Британской империи, а существование её самой, поставил бы под сомнение. В конце 1899 - начале 1900 гг. они стянули в Южную Африку максимальное количество колониальных войск из Канады, Австралии, Новой Зеландии, Индии и Цейлона, доведя их численность до 120 000, а к концу войны до 450 000 солдат. Командовать ими был назначен, один из величайших полководцев того времени фельдмаршал Фредерик Робертс. В феврале 1900 г. британские войска перешли в наступление и 15 февраля в битве при Паадеберге разбили армию Оранжевой Свободной Республики, окружённая со всех сторон, в тот же день она капитулировала. После этого, в течение периода с 1 марта по 17 мая, британцы деблокировали все осаждённые бурами города. 13 марта они захватили Блумфонтейн - столицу Оранжевой республики, а 5 июня Преторию - столицу Трансвааля. К сентябрю 1900 г. буры перешли исключительно к партизанским действиям.

Партизанская война под руководством Девета, Боты, Деларея, наносила британцам ещё больший ущерб, чем регулярная. Буры устраивали диверсии, угоняли скот и лошадей британской армии, сжигали склады. Ставший главнокомандующим, генерал Герберт Китченер, понимал, что победить буров традиционными методами будет трудно и поэтому он перешёл к нетрадиционным. В Трансваале начались широкомасштабные репрессии; мирное население, особенно фермеров, заключали в концентрационные лагеря, всех без разбору, стариков, женщин с детьми, в результате, которых умерло более 15 % всего населения. Их фермы сжигали, уничтожали посевы и скот, отравляли источники, и в скором времени, страна превратилась в безмолвную пустыню. Такие варварские действия вынудили буров прекратить сопротивление.

В Феринихинге , 31 мая 1902 года был подписан мирный договор, завершивший вторую англо-бурскую войну. По его условиям, буры признавали аннексию своих республик и верховную власть Британской империи, взамен получали амнистию и частичное возмещение убытков. Но наиболее интересен параграф 8 в этом договоре, в котором, в замысловатых выражениях говорилось о том, что впредь, буры лишаются избирательного права и, как следствие, они в будущем не могли участвовать в самоуправлении. Их лишили всего и сделали бесправными, но их не победили в честном бою. А методы, благодаря которым Британия выиграла эту войну, покрыли её пятном позора, гораздо большим, чем, если бы она её проиграла.

В южные регионы нашей страны зачастили делегации из ЮАР. То в Ставропольский край нагрянут, то на Кубань,то в Крым. Казалось бы, африканцы,но негров среди них нет, одни белые. Это южноафриканские буры,потомки голландских переселенцев, подыскивают, куда бы им перебраться на постоянное место жительства после принятого Кейптауном закона об изъятии земель у белых фермеров. На родине владельцев 70% сельскохозяйственных угодий страны ждёт верная гибель от чёрной руки земляков, вот и ищут, куда бежать.

Три тысячи белых фермеров уже погибли, пытаясь отстоять свои наделы, после того как этой весной парламент ЮАР принял поправки к конституции, одобряющие безвозмездное изъятие земельных участков у африканеров. Три тысячи из 3 млн белых африканцев. Если бы во времена апартеида белые за короткий промежуток времени истребили столько же чернокожих людей, международные организации взвыли бы на весь мир от негодования. А сегодня они помалкивают – белых потомков колонизаторов, стало быть, убивать не запрещено. И плевать, что принятый закон противоречит международному праву, в частности конвенции 1947 года о неприкосновенности частной собственности. Впрочем, в своё время белые колонизаторы эту конвенцию не подписали – и теперь, стало быть, им остаётся пенять на себя. Или – бежать. Чем дальше, тем лучше, вот хоть в Россию.

Крымские татары испугались «белого бвану»

В Крыму делегацию буров, гостившую месяц назад, кто-то в шутку назвал «белоэмигрантами» – название тут же прилипло. Прочие шутки про гостей из Южной Африки, как правило, неполиткорректны и связаны с местными коренными народностями, кавказцами Ставрополья и крымскими татарами. Понятно, в каком контексте: шутят в основном про «белого бвану» и его «чёрного мгангу». «В Крыму началось замещение коренного населения! – бьёт в набат один из лидеров запрещённого в России меджлиса крымско-татарского народа* Эскендер Бариев. – Стоит вопрос, чтобы расселить на полуострове буров!» Расселить-то их, наверное, можно, вот только буры нипочём не желают расселяться частями, а хотят выбрать для дальнейшего проживания одну страну. Провозгласив этой весной лозунг «Время уезжать!», первоначально они обсуждали два варианта своего массового исхода – в США и Австралию. Но американцы нынче принялись отгораживаться от Мексики стеной с колючей проволокой и портить отношения с Канадой, так что принять 3 млн буров – для Вашингтона манёвр категорически несвоевременный. В свою очередь, австралийские власти готовы встретить буров с распростёртыми объятиями, но предлагают им осваивать северные территории – земли аборигенов. А климат там, признаться, суровый. И бурам к тому же нисколько не улыбается повторение их же африканской одиссеи.

Так что 3 млн голландских колонистов вскоре могут появиться в России – в Крыму, а также в Ставропольском и Краснодарском краях. Возможно, понравится им и в Ростовской области. Республики Северного Кавказа их, откровенно говоря, не привлекли – переселенцы опасаются, что не найдут общего языка с местным населением. Идеально было бы не разбредаться, а всем перебраться в Крым, считает лидер переселенцев, профессор Ян Адриан Шлебуш. Но полуостров, население которого за четыре года и так увеличилось с 2 млн человек чуть ли не вдвое (за счёт «понаехавших» украинцев и молдаван), может тогда пойти на дно. Впрочем, профессор Шлебуш полагает, что проблема перенаселения южных российских земель во многом надуманна, и напоминает, что в XIX веке государь император всероссийский уже привлекал колонистов из Германии и с Балкан осваивать южные земли. Буры же издавна известны как умелые фермеры, напомнил профессор Шлебуш, а климат Южной Африки во многом похож на крымский.

У кого деньги, у того и земля

Переезжать с места на место бурам не впервой – изначально они перебирались в Африку из Голландии, а затем, когда в XIX веке Кейптаун у них «отжали» англичане, продолжили свой путь на восток континента. Исторически так сложилось, что у местного чернокожего населения к труду на земле не лежала душа. Зато белые африканеры вкалывали на ней как проклятые. Эту особенность знал и понимал Нельсон Мандела – но не его последователи, обуреваемые жадностью. Чтобы вы понимали: по соседству, в Зимбабве, что-то похожее совсем недавно уже происходило. Белых фермеров – их было порядка 5 тыс. – изгнали с наделов в начале нулевых при Роберте Мугабе. Однако новые чернокожие хозяева за короткий промежуток времени довели эти угодья до полнейшего упадка. И сменщик Мугабе, президент Эммерсон Мнангагва, решил, пока не поздно, ситуацию переиграть. Своим указом он вернул угодья белым африканерам. И вот уже агентство Рейтер подписывает фоторепортаж, повествующий о восстановлении статус-кво: «Слёзы радости, когда белый фермер возвращается на захваченную у него землю». Рыдают от счастья, разумеется, оголодавшие чернокожие люди. Скорее всего в ЮАР эта трогательная история со временем повторится. Но пока там действует новый закон об изъятии у белых фермеров их земельных угодий (а это, по данным агентства Блумберг, порядка 73% всей пахотной земли в стране), и буры не успевают хоронить своих близких, убитых чернокожими земляками. Самое время всерьёз задуматься о смене местожительства.

Если верить данным Блумберга, остаться в ЮАР намерены лишь несколько тысяч африканеров. Таким образом, на ПМЖ за границу со дня на день готовы рвануть без малого 3 млн человек. Судя по тому, что других вариантов, кроме российского, у переселенцев не остаётся, поедут они в итоге именно к нам – не только со своим сельскохозяйственным опытом, но и с немалыми денежными накоплениями. Хорошо это или плохо? Не спешите с ответом. Сегодня в Крыму приватизировано не более 5% земельных угодий, и это в основном золотоносные пляжные зоны. Остальная земля находится в государственной собственности – формально, а на самом деле все жирные угодья с виноградниками, табачными плантациями и полями с лавандой и прочими эфиромасличными культурами уже поделены. Но у их фактических хозяев не хватает средств, чтобы де-юре закрепить статус-кво. Зато у переселенцев денег невпроворот. И они запросто могут подвинуть в сторону этих самых фактических хозяев – приближённых местных чиновников и силовиков не самого высокого уровня. Не у дел окажутся и крымские татары, мечтающие заполучить в собственность сельскохозяйственные наделы на южном берегу и в районах, не испытывающих недостатка в воде. С зажиточными бурами они просто не смогут тягаться мошной. Не послужит ли всё это эскалации напряжения на полуострове?

Из африканской житницы – в российскую

Этой осенью в Госсовете Крыма вопрос о переселении буров рассмотрят уже на законодательном уровне. Больше всего депутатов волнует вопрос, а хватит ли у приезжих денег, чтобы осесть на полуострове, не требуя от государства компенсаций и прочих мелких подачек? Разъясняют эту тревогу так: мол, нам известно, что «белые» наделы в ЮАР выставлены на торги, причём дело приняло массовый оборот, и земли продаётся много. А вот покупателей нет. Те же Шлебуши безуспешно продают свои 22 гектара земли примерно за 25 млн российских руб­лей и уже готовы сбросить цену чуть ли не вдвое, ведь в Крыму гектар сейчас идёт примерно по полмиллиона. Другой насущный вопрос: как буры отнесутся к тому, что им в первую очередь предложат обезвоженные северные земли? Но в Крыму, похоже, настроены на порядок гостеприимнее, чем на Кубани, – тамошние законодатели пока и слышать не хотят об африканских переселенцах. Что же касается Ставрополья, то там рассудили практически, мол, соседи-адыгейцы у нас и так хозяйничают, не уплачивая в бюджет ни копейки, так уж пускай приезжие африканцы оформляют на себя те же пастбища и прочие наделы на 99 лет (это их основное условие) и пополняют краевой бюджет. Край многонациональный, «переварит» и трудолюбивых буров. В общем, вопрос о сельскохозяйственной колонии африканцев практически решён – непонятно пока только, сколько людей в этом году переедет на новое место из провинции Фрайстаат, главной житницы ЮАР.

Васви Абдураимов, крымско-татарский общественный деятель:

– Если вопрос с переездом буров в Крым всё-таки решится, неизбежно возникнет земельный вопрос. Одно дело, если они будут претендовать на земли севера полуострова, помогут в мелиорации, вложат свои накопления в развитие этих территорий, и другое, если они положат глаз на хорошо освоенные, но пока не приватизированные угодья в центральном Крыму и на юге. Тут может произойти столкновение интересов. Буры – народ воинственный, так что ничем хорошим это, подозреваю, не закончится.

* Общественное объединение «Меджлис крымскотатарского народа» (решение Верховного Суда Республики Крым от 26.04.2016 и апелляционное определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2016) признано экстремистской организацией

Оригинал взят у oper_1974 в Буры против Британцев. (40 фото)

Эта война была первой войной 20 века и интересна с самых разных точек зрения. Например, на ней обеими конфликтующими сторонами были массово использованы бездымный порох, скорострельные пушки, шрапнель, пулемёты и магазинные винтовки, что навсегда изменило тактику пехоты, заставив её спрятаться в траншеи и окопы, атаковать в разреженных цепях вместо привычного строя и, сняв яркие мундиры, обрядиться в хаки...
Эта война также "обогатила" человечество такими понятиями, как снайпер, коммандос, диверсионная война, тактика выжженной земли и концлагерь.

Это была не только первая "попытка принести Свободу и Демократию" в страны, богатые полезными ископаемыми. Но также, наверное, и первой войной, где боевые действия, помимо поля боя, были перенесены и в информационное пространство. Ведь к началу 20 века человечество уже вовсю пользовалось телеграфом, фотографией и кинематографом, а газета стала привычным атрибутом каждого дома.
Противостояние англичан и буров началось ещё почти за сто лет до описываемых событий, когда Великобритания положила глаз на принадлежащую Голландии Капскую колонию. Сначала аннексировав эти земли, они потом ещё их же и купили, правда, так хитро, что в реальности не уплатили ни копейки.
Однако это дало право одному из тяжеловесов информационной войны, Артуру Конан Дойлу, написать следующие строки в своей книге об англо-бурской войне: "В нашем обширном собрании стран, пожалуй, нет другой страны, права Британии на которую были бы так же неоспоримы, как на эту. Мы владеем ею на двух основаниях - по праву завоевания и по праву покупки".

Вскоре англичане создали бурам невыносимые условия существования, запретив обучение и делопроизводство на голландском языке и объявив английский язык государственным. Плюс к этому Англия в 1833 году официально запретила рабство, которое составляло основу экономики буров.
Правда, "добрые" англичане назначили выкуп за каждого невольника. Но, во-первых, сам выкуп был вдвое меньше принятой цены, а во-вторых, получить его можно было только в Лондоне, и то не деньгами, а государственными облигациями, в которых слабо образованные буры просто не разбирались.
В общем, буры поняли, что жизни им тут не будет, собрали вещички и рванули на север, основав там две новые колонии: Трансвааль и Оранжевую республику.

Тут стоит сказать пару слов о самих бурах. Англо-бурская война сделала их в глазах всего мира героями и жертвами. Но буры жили за счёт труда рабов на своих фермах. А землю под эти фермы они добывали, очищая её от местного чернокожего населения с помощью винтовок.
Вот как описывает буров Марк Твен, посетивший примерно в это время юг Африки: "Буры очень набожны, глубоко невежественны, тупы, упрямы, нетерпимы, нечистоплотны, гостеприимны, честны во взаимоотношениях с белыми, жестоки по отношению к своим чёрным слугам... им совершенно всё равно, что творится в мире".
Такая патриархальная жизнь могла бы продолжаться ещё очень долго, но тут в 1867 году на границе Оранжевой республики и Капской колонии нашли крупнейшее в мире месторождение алмазов.
В страну хлынул поток проходимцев и авантюристов, одним из которых был Сесил Джон Родс, будущий основатель компании "Де Бирс", а также двух новых английских колоний, скромно названных в честь него Южной и Северной Родезией.

Англия вновь попыталась аннексировать бурские территории, что привело к 1 англо-бурской войне, которую англичане, по сути, проиграли. Но беды буров на этом не закончились, в 1886 году в Трансваале нашли золото.
В страну опять хлынул поток проходимцев, преимущественно англичан, мечтавших мгновенно обогатиться. Буры, по-прежнему продолжавшие сидеть на своих фермах, в принципе, не возражали, однако обложили приезжих ойтландеров (иностранцев) высоким налогом.
Вскоре количество "понаехавших" почти сравнялось с количество местных. Причём иностранцы всё громче стали требовать для себя гражданских прав. С этой целью даже была создана правозащитная НПО "Комитет Реформ", финансируемая Сесилом Родсом и другими горнорудными королями. Требуя для себя гражданских прав в Трансваале, ойтландеры, однако, не желали отказываться и от британского подданства.

Однако вряд ли стоит обвинять в развязывании войны одних только евреев-банкиров. Истерия вокруг буров легла на благодатную почву. Англичане искренне верили, что они рождены править миром и любое препятствие в реализации этого плана воспринимали как оскорбление. Существовал даже специальный термин, "джингоизм", означающий крайнюю стадию имперского шовинизма британцев.
Вот что говорил небезызвестный нам Чемберлен: "Во-первых, я верую в Британскую Империю, во-вторых, я верю в британскую расу. Я верю, что британцы - величайшая из имперских рас, какие когда-нибудь знавал мир".

Когда в Стратфорде-на-Эйвоне, родном городе Шекспира, пьяная толпа патриотов перебила стёкла в домах квакеров, выступавших против войны, писательница христианских романов и пояснений к Священному Писанию Мария Коррели обратилась к погромщикам с речью, в которой поздравила их с тем, как хорошо они отстояли честь Родины, и сказала: "Если бы Шекспир восстал из гроба, он бы присоединился к вам".
Противостояние между бурами и англичанами в британских газетах было представлено как противостояние между англо-саксонской и голландской расами и замешивалось вокруг чести и достоинства нации.
Объявлялось, что если Англия ещё раз уступит бурам, это приведёт к развалу всей Британской империи, ибо люди в Австралии и Канаде перестанут её уважать. Была вытащена старая байка про претензии России на Индию и "найдены" следы русского влияния на буров.

Особый интерес вызывает информационная война. Хотя сами буры в ней особо не отличились, но к тому времени Британия сумела обзавестись немалым количеством недоброжелателей по всему миру. В первую очередь это были Россия, Франция, Германия и, конечно, Голландия.
Их совместной заслугой было то, что будущую войну объявили "войной между белыми", что, по сути, было не так уж мало, ибо на войну против "дикарей" не распространялись правила, принятые на прошедшей за полгода до этих событий Гаагской конференции, созванной, кстати, по инициативе России.

В российской прессе, на протяжении всей войны о бурах писали с неизменным восторгом и даже старательно подчёркивали их сходство с русскими, примером чему служила высокая религиозность буров, их склонность к сельскому хозяйству, а также привычка носить окладистые бороды. Умение ездить верхом и метко стрелять позволяло сравнивать буров с казаками.
Поручик Едрихин, откомандированный на время войны в Южную Африку в качестве корреспондента газеты «Новое Время» (и, видимо, бывший сотрудником российской разведки), писавший под псевдонимом Вандам, уже во время англо-бурской войны предостерегал соотечественников: "Плохо иметь англосакса врагом, но не дай Бог иметь его другом... Главным противником англосаксов на пути к мировому господству является русский народ".
Такая мощная информационная поддержка привела к тому, что в армию буров хлынул поток добровольцев со всего света. Большинство составляли голландцы (около 650 человек), французы (400), немцы (550), американцы (300), итальянцы (200), шведы (150), ирландцы (200) и русские (около 225).

После применения "тактики выжженной земли" и концлагерей моральный авторитет Британии упал ниже плинтуса. Говорят, что англо-бурская война покончила с чопорной викторианской эпохой.
Наконец, 31 мая 1902 года буры, опасаясь за жизни своих жён и детей, были вынуждены капитулировать. Республика Трансвааль и Оранжевая республика были аннексированы Британией.
Однако благодаря своему мужеству, упорному сопротивлению и симпатиям мировой общественности буры смогли выторговать амнистию всем участникам войны, получить право на самоуправление и использование голландского языка в школах и судах. Англичанам даже пришлось выплатить компенсации за разрушенные фермы и дома.
Также буры получили право и впредь эксплуатировать и уничтожать чернокожее население Африки, что стало фундаментом будущей политики апартеида.

«Взгляните на карту Южной Африки, там, в самом центре Британских владений, словно косточка в персике, на огромном пространстве обозначены две республики. Громадная территория, населенная горсткой людей. Как они там оказались? Кто эти представители Тевтонского племени, так глубоко внедрившиеся в тело Африки? Это старая история, но ее придется напомнить, хотя бы в общих чертах.

Никто не узнает и не оценит Бура по достоинству, игнорируя его прошлое, ведь он создан этим прошлым.»

Распространенное мнение о том, что буры (африканеры, африкандеры) являются потомками только голландских колонистов нельзя признать верным.

Да, конечно основой для нового народа стали голландцы. Но уже в составе первой группы колонистов, на южноафриканский берег ступили 10 немецких солдат. Со следующим кораблем прибыло еще 10. И процесс этот непрестанно продолжался.

Многие из немецких солдат по окончании контракта оставались в Африке в качестве тех же самых колонистов. Так или иначе, по статистике Э. Морица, число немцев, в общей массе колонистов, с 1657 по 1698 год составляло примерно одну треть.

Согласитесь, не так уж мало для ограниченного сообщества людей, сплоченного общими целями и задачами, самой главной из которых было стремление выжить.

В конце XVII века Южная Африка пережила приток новой волны поселенцев – эмигрантов из стран Западной Европы. В это время в европейских странах католики повсеместно усилили свои гонения на христиан-протестантов. Физическое уничтожение грозило многим немцам, шотландцам, французам. Для французских гугеннотов, после отмены Людовиком XIV Нантского Эдикта, просто не оставалось иного выбора кроме эмиграции.

«Три сотни гугенотских эмигрантов - лучшая кровь Франции, словно пригоршня отборных семян, внесли утонченность и духовность в твердый Тевтонский характер.

Пристально всматриваясь в историю норманнов и гугенотов, мы видим, словно Божественная рука неутомимо черпает из их кладовых и орошает иные нации этими великолепными зернами. Франция не основала других стран, как ее великая соперница, но она обогатила каждую из них лучшим, отборнейшим, что у нее было. Rouxs, Du Toits, Jouberts, Du Plessis, Villiers и множество других французских имен можно запросто встретить в Южной Африке».
(А.К. Дойль. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)

Таким образом, в формировании бурского народа как этноса принимали участие представители сразу нескольких европейских наций.

При этом следует отметить, что до Южной Африки добирались в первую очередь самые стойкие, мужественные и активные из них. Это были, так называемые, пассионарии, движимые скорее внутренними убеждениями, чем жаждой материальной поживы или бегством от нищеты. Они предпочли скитания, лишения, риск, лишь бы не отказываться от своих нравственных и религиозных приоритетов.

Само по себе это уже говорит о многом. Могли ли такие выдающиеся личности бесследно раствориться среди приютившего их, еще только нарождающегося народа? Конечно же, нет! С их активной жизненной позицией это было просто не возможно.

Каждый из новых поселенцев привносил, в еще малочисленное сообщество, не только элементы культуры и обычаи своей бывшей родины, но и некоторые (как правило, лучшие) морально психологические особенности своей нации.

«Возьмите Голландцев, народ, пятьдесят лет противостоявший Испании - госпоже мира и добавьте черты несгибаемых французских гугенотов, бросивших домашний очаг и свое достояние, навсегда покинувших страну после отмены Нантского Эдикта. Очевидным результатом такого смешения будет самая стойкая, мужественная, непокорная раса, когда-либо существовавшая на Земле.

Воспитывайте семь поколений этих людей в постоянной борьбе с аборигенами и дикими животными, в обстоятельствах, не дающих шанса выжить слабому.

Обучите их мастерскому обращению с ружьем и лошадью, а затем дайте страну, в высшей степени подходящую для охотников, метких стрелков и искусных наездников.

Наконец, закалите железный характер и воинские качества в огне суровой Ветхозаветной религии и все сжигающего патриотизма.

Соедините эти качества и импульсы в одном человеке, и вы получите современного Бура - самого серьезного противника, с которым когда-либо сталкивалась Британская Империя.»
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)

Попытки так называемой, «не насильственной ассимиляции» (требование говорить только на голландском языке, диктат Голландской реформатской церкви и пр.), политику которой проводила Голландская Ост-Индская Компания, не увенчалась успехом.

Колонисты не только не утратили своей самобытности и исторических корней, а предпочли «изобрести» собственный язык, создать свой жизненный уклад, выработать новые традиции и, в действительности создать свой собственный новый народ. К слову, этот народ, очень быстро «устал» от давления и диктата Компании. Свидетельством этому является длинная череда выступлений и открытых проявлений недовольства каапстадских жителей.

Могло ли постоянно увеличивающееся сообщество деятельных, волевых и решительных людей долго находится в тесных рамках ограниченного пространства колониального поселения?

Конечно же, нет. Энергия, бурлившая в маленьком «котелке» Каапа, должна была выплеснуться и, либо найти себе достойное применение во «внешнем мире», либо просто вдребезги разнести саму колонию изнутри.

И применение избыточным жизненным силам было найдено. Началось активное расширение колонии. Естественно в ущерб местному туземному населению. Происходило это также вопреки требованиям Компании, наложившей строжайший запрет на конфликты с местным населением.

В пренебрежении этими требованиями проявилась еще одна национальная черта африкандеров - «демократическое» своеволие и абсолютное нежелание подчиняться вообще кому-либо, кроме своих выборных предводителей. Уже с 1659 года столкновения с коренными африканцами приобрели характер постоянных и всегда кровавых. То что, не удалось португальцам, удалось бурам. Африканские племена вынуждены были отступать в глубь материка.

Упорство, энергичность и безграничная уверенность в собственных силах, подкрепляемые мощным идеологическим зарядом одной из самых пуританских и бескомпромиссных религий мира, сделали свое дело.

Маленький колониальный городишко превратился в столицу обширных территориальных владений, превосходящих по масштабам многие европейские государства. Возникали новые поселения. Отвоеванные земли давали богатые урожаи. На фермах, множились стада скота. Посаженная виноградная лоза стала давать первые урожаи винограда лучших винных сортов Франции. Колония стремительно богатела и продолжала бурно развиваться. (БУРНО!!! От слова бур?!).

В 1652 году, по разным оценкам, в Каапстаде постоянно проживало от 52 до 90 человек, а уже в 1795 колония насчитывала более 35000 жителей.

Им всего было вдоволь. В силу исключительности географического и экономического положения молодая нация была вполне самодостаточной и независимой.

Административное влияние Компании практически утратило свое значение, а реальная власть находилась в руках местных органов самоуправления избираемых жителями из числа самых достойных граждан. Фактически Капская колония стала Республикой, хотя и под номинальным протекторатом Нидерландов.

С этого момента начинается новый этап исторического пути бурского народа. Великое противостояние с грозным противником - Великой Британской Империей. В многолетней, заведомо неравной борьбе с которой проявилась квинтэссенция всех качеств национального характера буров.

«Наша военная история большей частью сводится к войнам с Францией, но Наполеон со всеми своими ветеранами никогда не задавал нам такую трепку, как эти твердолобые фермеры с их ветхозаветной теологией и эффективными современными ружьями».
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)

Так уж устроен мир, что всегда найдется «претендент» на то, что создано и обустроено другими. Особенно на такой лакомый кусок, которым во всех отношениях стала южноафриканская колония уже в 18 столетии.

Владычица морей – Британия, практически не имевшая в те времена серьезных конкурентов, свою первую попытку аннексировать Каапстад предприняла еще в 1795 году.

Первый период британского правления продлился семь лет и закончился в 1802 году, в основном благодаря противодействию местных жителей, а не помощи Голландии.

Действия Британии иначе как оккупация не назовешь, так как английские «поселенцы» в тот момент были представлены только войсками и военной администрацией, а о мирных колонистах не было и речи.

Временная утрата господства на южной оконечности Африки в 1802 году и переход колонии под протекторат Нидерландов ни в коей мере не умерил аппетит Британской Империи и не изменил ее намерений.

В 1806 году англичане вновь захватили Каапстад и теперь уже надолго. На этот раз британцы действовали более основательно. Кроме военных мер, они использовали свою финансовую мощь и внешнеполитические рычаги. Самое интересное то, что политическая судьба Южной Африки решалась за много тысяч миль от нее, в Европе. По решению Венского Конгресса 1814 года, явившегося финальным аккордом двух десятилетий Наполеоновских войн (!), владение Капской колонией закреплялось (!) за Великобританией. В том же году, Империя заплатила голландскому (!) губернатору астрономическую по тем временам сумму в 6 миллионов фунтов, за земли колонии и «за некоторые другие земли…»

Обилием восклицательных знаков я хочу заострить внимание на тех фактах, которые в дальнейшем служили для англичан главными аргументами их правоты в утверждении их имперских амбиций.

«Во всей нашей коллекции владений, возможно, нет другого, право собственности, на которое было бы бесспорнее. Мы получили его по праву завоевателя и по праву покупателя. В 1806 году наши войска высадились, победили местные силы самообороны и захватили Кейптаун. В 1814 году мы заплатили огромную сумму в шесть миллионов фунтов губернатору за уступку этой и некоторых других Южно-Африканских земель.»
(А.К. Дойл. «Великая Бурская Война» Гл. 1. Перевод О.Я. Тодера)

Заметим, что сами буры, занятые жестокой борьбой с коренными африканцами и освоением земель Южной Африки, не участвовали в выше упомянутых Наполеоновских войнах. Их представителей не было на Венском Конгрессе, где сильные мира сего решали судьбу их молодого народа. Они не получили дивидендов от «торговой» сделки Голландии и Англии, в результате которой их просто «продали»! Африкандеров, вообще, никто ни о чем не спрашивал!

Справедливости ради следует сказать, что самих буров мало интересовали как внешнеполитические коллизии, так и местные административные изменения. Они продолжали жить своей собственной жизнью, отвоевывать у местных племен новые территории, строить фермы и основывать новые поселения.

Более того, Капская колония перешла во владение Англии почти безболезненно. Благодаря тому, что африкандерам до этой «возни» не было никакого дела. Но так было только до тех пор, пока пришельцы не стали активно вмешиваться в их жизненный уклад, нарушая уже установившийся порядок своими административными новшествами.

Все, что имело хотя бы малейший намек на посторонний диктат или не соответствовало взглядам и мироощущению бура, вызывало в его душе абсолютное неприятие, отторжение и как результат приводило к упорному сопротивлению.

Одно из самых значимых качеств буров, привитое пуританской моралью и аскетизмом их религии - терпение. Благодаря ему, противостояние африкандеров и «новых владельцев» Капа долгое время носило вполне мирный характер. Тем более, что, кроме противоречий, имелись общие для всех колонистов, проблемы. Их решение требовало совместных усилий всего белого населения колонии. Независимо от национальности или собственных воззрений.

Племена коса – непримиримые враги первых южноафриканских колонистов. Начиная с 1779 года, между поселенцами и коса (не считая множества мелких кровопролитных стычек) произошло девять ожесточенных полномасштабных войн позднее названных Кафрскими.

Неизбежно возрастающее число потерь с обеих сторон, взаимная жестокость и полная противоположность экономических интересов не давали даже малейших шансов к примирению.

В этот период английские войска действовали совместно с бурами плечом к плечу. Какое либо притеснение африкандеров противоречило интересам Британии. Кроме военной поддержки, снабжение английских солдат провиантом целиком зависело от буров и их фермерских хозяйств.

Начиная с 1818 года положение резко изменилось. Великим вождем зулусов стал знаменитый Чака, создатель Империи Зулусов. С этого момента племена коса были вынуждены воевать на два фронта. На юге с капскими колонистами, на севере с могучими зулусами.

В результате давления с двух сторон, племена коса были ослаблены и вытеснены в пустынные районы Западного побережья, где были вынуждены заботиться больше о собственном выживании, нежели о новых военных походах. В войнах белых и черных жителей Африки наступило временное затишье. Зулусы же, до границ Капской колонии в этот раз просто не дошли. Война с ними была далеко впереди.

В этот же период произошло еще одно важное событие, которое имело для Южной Африки далеко идущие последствия. В течение 1820 года в Капскую колонию прибыло свыше 5000 английских переселенцев. В их лице Британская Империя, наконец-то, приобрела долгожданную опору лояльно настроенного гражданского населения.

С учетом того, что англичане просто физически были вынуждены селиться в Кейптауне и его ближайших окрестностях, в короткие сроки здесь возникла компактная и сплоченная английская диаспора. Буры же, в своем большинстве, были разобщены.

Разбросанные по отдаленным фермам, буры не интересовались политикой, мало заботились состоянием дел в городе, да и новости то, получали с большим опозданием. В основном при посещении церкви или же и вовсе случайно. Их мир был прост и весьма ограничен. На первом месте Церковь и Семья, а затем хозяйство, скот, охота и война. Их развлечениями были только воскресные танцы и редкие посещения соседей. Вся жизнь буров была подчинена законам суровой пуританской морали и повсеместного аскетизма.

Тем временем из Метрополии прибывали все новые и новые поселенцы. Пропорциональное соотношение англичан и буров в сердце Капской колонии, в ее административном экономическом и военном центре, очень быстро стало складываться в пользу сынов Туманного Альбиона.

Большинство новоприбывших, также являлось пассионариями, обладающими высокой жизненной активностью, хваткой и др. выдающимися чертами своей нации. Даже средний уровень образованности, английских колонистов девятнадцатого столетия, безусловно, был выше, чем у буров, для большинства из которых, обучение заключалось только в изучении грамоты, но не по учебникам, а по Библии. В то время, лишь единицы из них получали образование европейского уровня. Причин было много, но рассматривать их здесь мы не будем. Главное другое.

Расторопные, образованные и деловитые англичане, пользуясь всесторонней поддержкой колониальных властей, естественно более лояльных к своим соотечественникам, нежели к бурам, быстро заняли главенствующее положение в жизни Кейптауна. Тем более, что буры особо и не протестовали. Суровые дети Африканского Юга не чувствовали подвоха и не опасались за свой жизненный уклад. И как оказалось совершенно напрасно.

Укрепив свои позиции и опираясь на проанглийское большинство столицы, Британия начала «устраивать» жизнь Колонии по собственному усмотрению.

В судах было предписано использовать только английский язык, что в совокупности с не самым «простым» английским законодательством, крючкотворством и бюрократией чиновников стало причиной для недовольства африканеров.

Люди, привыкшие решать все вопросы на общественных собраниях простым большинством голосов, не понимали хитросплетений чиновничьих уловок и юридической казуистики. Да еще на малознакомом для них языке. Незнание и непонимание оборачивалось подозрением и недоверием к властям, часто переходящим в открытое неповиновение.

Африканеры, или буры (от нидерландского "крестьянин"), вопреки общепринятому мнению являются "продуктом" чисто южноафриканской истории, начавшейся в середине 17 века.

История поселения европейцев на юге Африки (мыс Доброй Надежды) началась со стоительства Голландской Ост-Индской компанией форта Капстад (Кейптаун) в 1651 году, первым комендантом которого был голландец - врач Ян ван Рибек.

На начальном этапе голландские поселенцы занимались торговлей и мореплаванием.

Первыми, кого они встретили в районе мыса Доброй Надежды, было племя кой-коин кораква (готтентоты) с вождём которых (он упоминается под именем Кора) Ян ван Рибек заключил первый договор.

Начальный этап колонизации характеризовался взаимовыгодным обменом между кой-коин и голланскими колонистами - т. н. "годы сердечного сотрудничества".

Но уже в мае 1659 года из-за захвата белыми поселенцами земли (им разрешили заниматься земледелием) началась первая готтентото-бурская война.

Вплоть до 18 века войны не прекращались, в ходе которых численность готтентотов резко сократилась и основная часть была вынуждена откочевать на север.

С 1688 года в Капстаде появилась новая волна белых поселенцев - это были французы-гугеноты. Они начали осваивать район Малое Кару и прилегающие к Капстаду территории. Основным их занятием было земледелие, в частности, - виноградарство. К началу 18 века они практически полностью переняли обычаи и язык голландцев (буров) и стали отличаться от них только французскими фамилиями и тёмным цветом волос (потомки голландцев в основном светловолосы).

На начальном этапе колонизации контакты буров с местными готтентотами заключались не только в торговле, но и в сожительстве с женщинами готтентотками. От этих контактов появились значительные метисные группы (бастеры), которые дали начало группе южноафриканских (капских) цветных .

От готтентотов буры восприняли некоторые слова и кочевой образ жизни. Даже передвигаться они стали как готтентоты, сидя на ездовых быках. Большое значение имело скотоводство. Буры вели практически натуральное хозяйство, занимались ткачеством, кузнечным ремеслом, обработкой кож, выделкой кароссов и фургонов, женщины варили мыло из свинного сала, делали кофе из корней деревьев и сахарный сироп из корней баобаба.

До сих пор в жилах многих африканеров течёт африканская кровь, что иногда неожиданно выясняется при изучении генеологий. В старых метрических записях иногда встречаются слова: "Мать не известна". Это верный признак того, что в данном колене старинного рода прародительницей была африканка или мулатка.

Так, в 1981 году при исследовании генеологий старых бурских родов неожиданно выяснилось, что многие лидеры "белой" общины ЮАР являются потомками рабынь - мулаток или готтентоток. В число не чистых "арийцев" попали президент ЮАР Питер Бота и лидер Консервативной партии - Треурнихт. Любопытна старая бурская пословица: "Никогда не стремись узнать, кто были твои предки, иначе быстро попадёшь в потомки готтентотов".

Интересен тот факт, что в Южной Африке до 1800 года в разряд "белых" люди попадали не по расовой принадлежности, а по имущественному признаку - классовой принадлежности. Подобная практика была и вдругих колониях Голландской Ост-Индской компании.

В годы апартеида в африканерских семьях иногда рождались дети со смуглой кожей и сильно курчавыми волосами, которых автоматически переводили в группу "цветных". В 1985 году, с согласия министра внутренних дел С. Боты, 702 метиса, один индиец и три китайца одним махом пера были признаны белыми, а 19 белых были переведены в разряд цветных.

Значительным событием в истории африканеров явился переход в 1795 году Капской колонии под английское управление. Это привело к переселению бурских фермеров из Капа на север - "Великий трек".

После британской окупации Капской колонии (окончательно в 1806 г.) между английской администрацией и африканерами возникло ряд противоречий, что привело к их массовому оттоку на север и восток Южной Африки. Это переселение привело к созданию независимых бурских республик - Трансвааль и Оранжевое свободное государство. После поражения в англо-бурской войне (1899-1902 гг.) многие ушли далее на север - на территории таких современных африканских государств, как Зимбабве, Мозамбик и Танзания.

Язык африканеров тоже несёт на себе отпечаток бурной истории Южной Африки. Он сформировался на основе различных диалектов голландского, немецкого и французского языков. Испытал на себе влияние языков готтентотов, бушменов, банту, а также креольского малайско-португальского жаргона моряков и рабов Кейптауна.

В настоящее время численность африканеров составляет 2 875 тыс. чел.: ЮАР - 2 710 тыс. чел, в Намибии - 49 тыс. чел., Замбии (5 тыс.), Зимбабве (5 тыс.), Свазиленде (13 тыс.), Ботсване, Лесото, Танзании, Кении, Новой Зеландии. А также в Великобритании (100 тыс.) и США (10 тыс.).